В истории Успенского храма есть особый период, очень характерный для первых храмов постсоветской эпохи – благодатное время становления, первые шаги только родившегося прихода. Описать эту благодатность, передать словами невозможно. Ее можно только почувствовать – в рассказах первых прихожан, для которых это не история, а сама жизнь.
Протоиерей Олег Дикмаров (ключарь храма, прихожанин с 1997 г, до рукоположения в 2002 году работал на приходе завхозом):
- В октябре 1996 года в газете «Приморский благовест» было напечатано объявление: возрождается приход Успенского храма, требуется помощь. Я прочитал и пришел. Увидел полуразрушенное здание дореволюционной постройки, без дверей, без окон – были только проемы. Внутри здания – еще хуже. Полы вскрыты, стены местами выдолблены - черные археологи клады искали. Из котельной через все здание ручьем шла вода и стекала на Светланскую улицу. Посреди этих развалин работал благообразный мужчина - сторож. Он разбирал старый стол, готовил доски, чтобы закрыть оконные проемы будущего храма. Мы стали делать это вместе. Примерно так все и начиналось
Монахиня Евстолия (прихожанка с 1998 г):
- Разруха вначале была. Всего не хватало. За трапезу когда садились, некоторым и сидеть не чем было – кирпичи или чурбачки какие ставили. Но не унывали. Владыка (тогда еще иеромонах) Сергий унывать не давал. Во все вникал, всюду успевал. И служить, и наставлять, и добывать, и строить.
Инокиня Иллария (прихожанка с 2000 г):
- Что такое была стройка в те годы? Цены скакали: сегодня дорого, а завтра еще дороже. Ничего же не было, все надо было покупать. Отец Сергий найдет, где у кого купить, о цене договорится. Пока найдет деньги или спонсора, который оплатит - цены уже подскочили, денег не хватает. И все сначала… Мы все это знали. Отец Сергий с приходом делился, рассказывал.
У нас было послушание в просфорне. Просфорни-то самой и не было. Были только печи - обыкновенные, бытовые, одна семья наших прихожан из дома привезла. И тестомесов не было, месили тесто руками. Печи стояли в трапезной, и там же за занавеской – кровати наши, где мы спали. Все в одной комнате – и трапезная, и просфорня, и спальня.
Протоиерей Олег Дикмаров:
- Среди этой неустроенности уже шла богослужебная жизнь. Первую литургию служили весной 1997 года на Пасху. Одно из помещений в южной части здания (внутренние стены тогда еще не снесли) привели в порядок, покрасили. Алтарь устроили в том месте, где сейчас панихидный стол. Храм получился маленький, и народу было совсем немного. Но какая была служба! Это было необыкновенно: посреди руин – храм и служат Пасху!
Игумен Никон (Анненков) (настоятель храма св. прп. Тихона Калужского с. Алексеевка, клирик Успенского храма с 1997 по 2001 г):
- Убранство этого первого храма было скромное: иконостас из фанеры, икон совсем немного – образы Спасителя и Богородицы справа и слева. И крест над царскими вратами.
Осенью 1997 года с приходом третьего священника - иерея Андрея Наумова - литургию начали служить каждый день.
В 1998 году начали еженедельно читать акафист перед иконой Пресвятой Богородицы «Всецарица» (читают и по сей день). Примерно в это время появился второй состав хора.
Надежда Васильевна Осипенко (регент второго состава хора с 1998 по 2010 г):
- Мы заступили в 1998 году, как раз в Великий пост. Сами себя мы называли «хор бабушек», потому что все певчие были женщины старше 50 лет. Но голоса хорошие были. Пели по будням. Мне поначалу страшно было, на клиросе я до этого довольно долго пела, а регентовать не умела. Но отец Сергий эти мои страхи строго пресек: «Дали тебе крест – вот и неси!» И несла: днем пела, регентовала, ночью – училась: разучивала песнопения, читала руководства для регентов. Во всех трех храмах мы пели: и в самом первом, и внизу, где иконная лавка теперь, и в нынешнем храме.
Протоиерей Олег Дикмаров:
- Поначалу к нашему храму относились подозрительно. Куполов на здании не было, только восьмиконечный деревянный крест. Многие думали, что здесь собирается какая-то секта. Только когда была обустроена первая колокольня и стали звонить в колокола, все поняли – это православные!
Диакон Анатолий Кулик (ризничий храма, прихожанин с 2000 г):
- Многих колокольный звон раздражал, даже жалобы на наш приход писали. В те годы пришлось столкнуться со многими препятствиями. Переданное под храм здание относится к архитектурным памятникам, все работы шли под контролем чиновников. Некоторые из них относились к церкви враждебно, поэтому почти каждый этап строительных работ сопровождался конфликтом. Из-за окон много шума было: вставили пластиковые, а разрешалось - только деревянные. Купола устанавливали без разрешения властей, знали, что его все равно не дадут. За этим последовал скандал, требование убрать купола. Делать этого, конечно, не стали. А потом в управлении архитектуры сменилось руководство, и пришли люди, настроенные более доброжелательно.
Инокиня Иллария:
- В том же году (2001-м) когда купола установили, был постриг: в инокини постриглись сразу семь прихожанок. Мы уже все пенсионерки были - в монастырь идти поздно. Отец Сергий нас и постриг, сказал тогда: "Вот теперь у нас подворье".
Строгость была. Настоятель требовал, чтобы во всем были старательность и благоговение. Мог подойти к лампаднице и сказать: «Ты как икону протираешь? Ты ее просто трёшь. А надо – с любовью!». Воспитывал нас.
Протоиерей Олег Дикмаров:
- Воспитывал и батюшек: меня вот воспитал и других. Из Успенского храма вышло много ныне известных в Приморье священников: протоиерей. Ростислав Мороз (настоятель Казанского храма), игумен Никон (Анненков), игумен Тихон (Иршенко), протоиерей Сергия Якутов (настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Уссурийске). От нас владыка Сергий требовал неукоснительного исполнения устава и более всего – благоговения. Часто повторял слова Патриарха: «В алтарь нужно всегда входить так, как будто входишь в первый раз».
Диакон Анатолий Кулик:
- К освящению престола готовились задолго. В 2004 году был расписан алтарь. Расписывали московские иконописцы, и это была первая профессиональная церковная роспись во Владивостоке. За несколько месяцев до освящения приобрели облачение для престола – очень красивую металлическую рубашку с чеканным барельефом. Заказали массив из дуба.
Мало кто знает, что в нашем храме в престол заложены не одна, а три частички мощей: вифлиемских младенцев, священномученика Владимира, митрополита Киевского и священномученика Константина Богородского. Приобретались эти частички мощей, конечно, тоже не в один год. И вообще, Великое освящение престола это событие, которое как бы увенчало многолетние труды – и нашего первого настоятеля, и всего духовенства, и прихожан, и жертвователей.